В пору его молодости не было конкурсов на звание лучшего спортсмена года, не определялась почетная десятка спортивных кумиров Волжского, но дух состязательности и спортивного лидерства отличал его всегда. Это как несгибаемый стальной стержень в нем. Со школьных лет и по сию пору Валентин Волгин остается в спортивном строю. Сегодня особый повод рассказать о мастере спорта, замечательном волжском тренере, к тому же имеющем звание Заслуженный путешественник России: Валентину Павловичу исполняется 70 лет!

Цена побед

Трудно поверить, но всего лишь прошлым летом он шел руководителем «пятерочного» маршрута по Алтаю с группой молодых волжских туристов – преодолевал перевалы, взбирался на вершины, и ни слова-полслова сетований на усталость или, скажем, на возраст. Да, рюкзак был полегче, в нем минимум необходимого, но ведь и груз лет – почти втрое больше, чем у других!..
Не скрою, я с особым пристрастием расспрашивал его после похода о трудностях преодоления всех тягот пути. Ну, завидно же, черт возьми, когда твой товарищ выдерживает такое в свои годы, а ты, вроде моложе, уже всерьез подумываешь о турпоездках с чемоданом на колесиках. Откуда силы и упорство?
– Наверное, я привык терпеть, – задумывается Валентин. – В любом виде спорта главное – терпение. В школе и институте – лыжи и легкая атлетика, бег на «полторашку», три, пять километров. На лыжах дистанции еще длиннее. Значит, надо через «не могу». В туризме и альпинизме терпение возводи уже в квадрат. Это тебе не секунды и минуты, как на средних дистанциях, а в течение многих дней... Тут особая закалка нужна.
Мужество, упорство и собранность Валентина Волгина подтвердят многие, кто бывал с ним в маршрутах – в горах, в снегах полярной тундры, в дремучей сибирской тайге. Он имеет особое пристрастие к маршрутам самых трудных, высших категорий – словно доказывая себе и попутчикам, как много может человек.
Я бывал с Валентином в горах Кавказа и помню особое чувство надежности, которое исходит от него. Он не командует, не поучает, не одергивает, но дает пример своим поведением и, видимо, громадным походным опытом. С ним любой маршрут преодолим, потому что он не любит отступать. Это черта настоящего спортсмена. Превозмочь усталость, неуверенность, перемочь непогоду, но выполнить задуманное – таков его характер. Ведь это с ним мы, группа ветеранов, поднялись в 2003 году на Эльбрус, хотя не скрою, у меня были сомнения в успехе. А он, похоже, не сомневался. Лишь бы, говорил, погода не подвела. И восемь волжан взошли на знаменитый пятитысячник. Погода испортилась на следующий день, преградив путь на вершину еще восьми восходителям из нашей команды.

Трудный семитысячник

Однако в спортивной биографии Волгина есть эпизод, когда ему пришлось отступить. На Памире, в 1987 году. Волгину было 46 лет – он вообще-то поздно по возрастным меркам занялся альпинизмом. Достиг первого спортивного разряда, нацеливался на норматив кандидата в мастера спорта.
В тот раз их группа поднималась на пик Ленина – один из трех семитысячников СССР, точнее, 7134 м. Они, шестеро, повернули назад, не дойдя 334 метра по высоте до заветной вершины. Но двое из той группы все же поднялись. А днем раньше у тура на вершине пика Ленина стояли, обнявшись на ветру, пятеро восходителей из группы кандидата в мастера спорта волжанина Николая Киселева. Они были первыми в истории волгоградского альпинизма, кому покорился семитысячник. Более высоких достижений у волгарей потом уже не случалось. Впрочем, грянули лихие 90-е годы, и стало не до восхождений...
Но то, что Волгин не дошел совсем немного, с его-то силой воли... Не жалеет сейчас? Через много лет я расспрашиваю Валентина о той памирской эпопее.
– Нет, мне не в чем упрекнуть себя, – сказал он. – Видимо, на тот момент это был предел моих сил. Нам помешала непогода. Памир накрыло циклоном, резко упало давление, и это фатально сказалось на самочувствии. Кислородное голодание лишало воли и сил. Мы просто не могли поднять себя со снега, чтобы сделать хотя бы шаг вверх. Рассудок звал только вниз.

...На Луковую поляну, в международный лагерь альпинистов у подножия Памиро-Алайского хребта, волгоградцы прибыли 12 августа из города Ош. Сезон восхождений заканчивался, последние группы альпинистов покидали поляну. Уехали японцы, немцы, сворачивали палатки уральские спортсмены. Уже через день волгоградцы начали восхождения с целью акклиматизации. Многие участники до этого прошли 30-дневные сборы на Кавказе, получили неплохое привыкание к высокогорью, и это сыграло решающую роль: именно из этой группы большинство потом взошли на вершину. Хотя как сказать большинство? Семеро из 25 участников.
Ими был выбран классический путь восхождения на пик Ленина: по западному гребню через вершину Раздельную. Категория трудности 5-А. Но те, кто прибыл сюда прямо из Волгограда, с равнины, сразу почувствовали на себе мощное сопротивление гор. Они шли тяжело, труднее переносили высоту.
– На высоте пяти километров признаки горной болезни выражались острее, – вспоминал те дни Волгин. – У многих сильно болела голова, появилась рвота, отвращение к еде, некоторых охватила апатия, вялость. Многие отказались от подъема на Раздельную (6100 м): не было сил.
И все же основную задачу альпинисты выполнили: на высоту 5200 м в базовый лагерь поднялись 22 спортсмена, акклиматизацию прошли почти все.
У них были тяжелые рюкзаки с веревками, крючьями, продуктами, у каждого пуховые куртка и спальник, запасная обувь, кошки, ледоруб. Главная невзгода – все время хотелось пить. Даже во сне. Кстати, спали плохо: просыпались в палатке от нехватки воздуха, будто выныривая из воды.
Потом было двое суток отдыха на Луковой поляне, в тепле и зелени уходящего лета. Это заметно восстановило силы спортсменов, и на Гору многие шли уже с надеждой победить. 28 августа, после двух суток отсидки из-за непогоды на высоте 6100 м, с вершины радировали о победе пятеро из группы Н. Киселева.
Погода не улучшалась, и группе Волгина надо было спешить. Плохо чувствовали себя все: сказывалось резкое падение давления по анероиду. 12 человек пошли на Гору, хотя ее вершина уже терялась в пелене облаков. Предстояло одолеть километр высоты. Шли в кошках, растянувшись цепочкой по заснеженному хребту. Вверх и вверх...
– На разных высотах отказались от подъема то один, то двое... – вспоминал Валентин. – Но и остальные чувствовали себя ненамного лучше. На 6800 м мы окончательно выдохлись. Раз пять поднимались с фирна, как в атаку, но через три десятка шагов вновь валились на снег, не в силах отдышаться. В мозгу – полная апатия. Да, вершина в трехстах метрах, а сил нет.
– Ну что, вниз? – то ли спросил, то ли скомандовал самый опытный из них, пятидесятилетний мастер спорта Владимир Трубников. И шестеро высказались за спуск.
– Мы попробуем пойти, – отозвались двое из группы.
В полном тумане они вышли к католическому кресту, поставленному поляками погибшим здесь товарищам, но не могли определиться, в какой стороне тур. Впрочем, это была уже вершина...
– Я никогда не упрекнул себя за то отступление, – сказал мне напоследок Волгин. – Это был мой предел...
На следующий год здесь произошла трагедия. Промежуточный лагерь на 5200 м засыпало снежной лавиной, погибли 24 альпиниста из разных стран. Это к вопросу о рисках в любимом виде спорта.

Не свернуть с пути

Валентин Павлович родом из Ярославской области. Родился в селе рядом со старинным волжским городом Тутаев, чуть южнее Рыбинского водохранилища. Знаменитая каменная колокольня посреди водоема, часто мелькающая на фотографиях, – это то место, где когда-то неподалеку жили его родители. Школу Валя оканчивал в Ярославле, и если б не перестарался с лишними запятыми в выпускном сочинении, был бы с золотой медалью. Но тогда к учебе относились строго и честно: что заслужил, то заслужил. Он поступил в Технологический институт на факультет резинотехники. В институте продолжил занятия в лыжной секции, выступал на соревнованиях за вуз и за город, выполнил первый разряд, упорно тренировался, чтобы закрыть норматив мастера спорта. Что любопытно, сильного и настойчивого спортсмена вузовские туристы не раз звали в походы, но он ни в какую: дескать, несерьезно, умный, мол, в горы не пойдет... Все мысли занимали лыжня и беговые виды спорта.
В Волжском Волгин с 1963 года. Помнит, как жили в актовом зале ВНИИАШа, куда завезли койки и матрасы. Он сразу влился в спортивную жизнь города. Тогда на химкомплексе спортом заправлял Александр Летуновский – энтузиаст, каких поискать. Валентин вошел в сборную предприятий химкомплекса, участвовал во всех спартакиадах и соревнованиях тогдашнего профсоюза. В том числе в турслетах и соревнованиях по спортивному ориентированию. Новый вид состязаний по бегу с компасом и картой настолько его увлек, что ради него Валентин в конце 60-х годов расстался с секцией по велосипедному спорту у И. Сагояна, где уже шел на выполнение норматива КМС. Однако и в ориентировании он вскоре выполнил норму кандидата в мастера спорта, а потом еще много лет входил в сборную Волгоградской области.
Лесной вид спорта предполагает ночевки в палатках, вечера у костра, и Валентину очень понравилась бивачная жизнь. Позвали в поход по зимней пойме – пошел. Путешествия со временем увлекли настолько, что свои отпуска он проводил только в спортивных путешествиях. Там же, в походах и на соревнованиях, он встретил свою половинку, жену Галину, которая до сих пор продолжает ходить с нами, ветеранами, в горы. Еще в середине 60-х годов Волгин вошел в актив городского турклуба и до сих пор в нем состоит. Норматив мастера спорта по туризму выполнил в 70-х и вот уже 35 лет является бессменным руководителем городской маршрутно-квалификационной комиссии. Это высший орган по определению категорийности и безопасности путешествий.
Много лет Валентин Павлович является инструктором по туризму и альпинизму, через его руки прошли сотни молодых спортсменов, получив навыки серьезных путешествий и восхождений на горные перевалы и вершины. Сейчас у Волгина главная забота – подготовить опытную команду преемников, надежных ребят, потому что молодежный туризм, любовь к путешествиям никакими «качалками» и фитнес-клубами не заменишь. Этого вообще ничем не заменишь.
В какой-то момент я спросил Валентина, в чем ощущает он свой серьезный возраст.
– Бывает, до слез досадуешь на невзгоды со страной, на неурядицы у простых людей, – вздохнул он после раздумий. – Точно сказано: за державу обидно. Видимо, в этом у меня наметилась какая-то слабинка, сентиментальность. А так... – мы еще походим!

Геннадий БЕЛИМОВ.